all those beautiful people - I want to have them, I want to have them all
конец света
00.
Ты прячешься, чтоб не слышать и не смотреть,
В разрушенные катакомбы, заброшенные ходы,
В свободу, в темноту ведущую от беды,
А возвращаешься в смерть,
Идешь ты по улицам, солнечным и пустым,
И думаешь – Господи, отпусти,
Сама, словно выжженная на треть.
И свет льется, льется, струится на площадь, и
Леса обступают своим молчаньем,
Моря поднимаются, доносятся крики чаек,
И понимается, что Боженька пощадил
Лишь красоту, а тебя – случайно.
И хочется плакать о том, что твой дом сгорел,
Что никто не откликнется, сколько б ты не звала.
Над городом горе на бетонной стоит горе,
А под горой сирень душистая зацвела.
1.
0.
Ты закрываешь глаза и уши,
чтобы не видеть, чтобы не слышать,
как рушится душа
твоя – целый город,
выгорает,
не дышит, брошен,
хрипит трубами башен,
словно кровь идет горлом
у чахоточного больного.
Боже,
мотива этого колыбельного
не играй больше.
Выходишь, стряхиваешь с рукава пепел,
Вытираешь рукавом слезы,
Посыпаешь голову пеплом.
Город вчера еще песни пел,
вспархивал перепелом
испуганным из-под ног,
пел про вещи простые.
А теперь ты выходишь и одиноко
щуришься на пустыню
черных домов, тебе ее слишком много,
душно,
страшно,
тревожно.
Боже,
тишину эту новорожденную
не играй больше.
Море превращает мертвый город
в твой мертвый порт,
вспорот живот
у города ядерной катастрофой,
а сирень цветет (такая сирень цветет!),
но теперь никто в твоем городе не живет.
Тебе плохо,
тошнит и рвет
на строфы,
на части от чувства, что гОре,
сидящее на горЕ над городом,
глядит на тебя в упор,
незаконно укравшую все слова на «бо»:
бой же,
боль же,
бомбы же –
все на «бо».
Боже,
в уничтожение мира
не играй больше.
2.
***
3. Первое мая.
1 мая
4. Второе мая.
2 мая
5. Третье мая.
3 мая
6. Четвертое мая.
4 мая
7. Пятое мая.
5 мая
8. Шестое мая.
6 мая
9. Финита. Седьмое мая.
7 мая
(с)
00.
Ты прячешься, чтоб не слышать и не смотреть,
В разрушенные катакомбы, заброшенные ходы,
В свободу, в темноту ведущую от беды,
А возвращаешься в смерть,
Идешь ты по улицам, солнечным и пустым,
И думаешь – Господи, отпусти,
Сама, словно выжженная на треть.
И свет льется, льется, струится на площадь, и
Леса обступают своим молчаньем,
Моря поднимаются, доносятся крики чаек,
И понимается, что Боженька пощадил
Лишь красоту, а тебя – случайно.
И хочется плакать о том, что твой дом сгорел,
Что никто не откликнется, сколько б ты не звала.
Над городом горе на бетонной стоит горе,
А под горой сирень душистая зацвела.
1.
0.
Ты закрываешь глаза и уши,
чтобы не видеть, чтобы не слышать,
как рушится душа
твоя – целый город,
выгорает,
не дышит, брошен,
хрипит трубами башен,
словно кровь идет горлом
у чахоточного больного.
Боже,
мотива этого колыбельного
не играй больше.
Выходишь, стряхиваешь с рукава пепел,
Вытираешь рукавом слезы,
Посыпаешь голову пеплом.
Город вчера еще песни пел,
вспархивал перепелом
испуганным из-под ног,
пел про вещи простые.
А теперь ты выходишь и одиноко
щуришься на пустыню
черных домов, тебе ее слишком много,
душно,
страшно,
тревожно.
Боже,
тишину эту новорожденную
не играй больше.
Море превращает мертвый город
в твой мертвый порт,
вспорот живот
у города ядерной катастрофой,
а сирень цветет (такая сирень цветет!),
но теперь никто в твоем городе не живет.
Тебе плохо,
тошнит и рвет
на строфы,
на части от чувства, что гОре,
сидящее на горЕ над городом,
глядит на тебя в упор,
незаконно укравшую все слова на «бо»:
бой же,
боль же,
бомбы же –
все на «бо».
Боже,
в уничтожение мира
не играй больше.
2.
***
3. Первое мая.
1 мая
4. Второе мая.
2 мая
5. Третье мая.
3 мая
6. Четвертое мая.
4 мая
7. Пятое мая.
5 мая
8. Шестое мая.
6 мая
9. Финита. Седьмое мая.
7 мая
(с)