all those beautiful people - I want to have them, I want to have them all
Fangchoin
он приходил в короне из темной дубовой кроны
пляской листьев у сердечного среза
дикой охотой, яростным треском костров
осокой, отравой, вздымающей кровь
пламенем и железом
белизна за ним вихрем врывается – и не тает
за ребра тебя хватает
и взгляд его бьет по зрачкам, как лезвие
из клетки грудной безвозвратно освобождая
из кожуры, шелухи, трухи
чешуи, потерявшей рыжесть
смейся же
падай же
и гори же
сквозь круговорот погонь
черное время ликующий белый огонь
легкие обнимает металл, прижигает раны
заполняет жилы, разрывает их филигранно
эликсиром вливает яд
позвонки, как льдинки, сталкиваясь, звенят
/злому прекрасному ноябрю подари не сказанное никем
слово, способное перестроить звезды/
бьется, бьется венка замерзающая на виске
вьется синей нитью
и наконец-то рвется
ты ступаешь в снег босиком, торжествующе и легко
ты приходишь к нему в короне из прозрачного серебра
голые фаланги зарастают инеем, как белым мхом
только свой теперь тебя посмеет за пальцы брать
только свой, знакомый с дыханием тех же врат
вот тот, кто окоченело прячет стылые мысли
липкие сгустки
в мягкую тепловатую оболочку
страшась, что их холод насквозь прокусит
прячется и бормочет
вот тот, кто танцует в сверкающем пепле
бледной морозной соли
отведавший самой сути
и кристальной ясности соло
продолжает звучать
бесконечно
бессонно
и тебя пронизывает
невыносимая сверкающая чистота
и ты снег
ты свет
ты зеркальное отражение льда
ты творец и жнец, алмазный клинок
сияющий звездный смерч
ты безумие, летящее из-под ног
ты забвение
бездна
смерть
ты спасение
ты хранитель огней, что остались
смыслов, которые вскоре произнесут
ты горящая искра
и слово – и знак – и суть
голос
музыка
танец
он приходил в короне из темной дубовой кроны
пляской листьев у сердечного среза
дикой охотой, яростным треском костров
осокой, отравой, вздымающей кровь
пламенем и железом
белизна за ним вихрем врывается – и не тает
за ребра тебя хватает
и взгляд его бьет по зрачкам, как лезвие
из клетки грудной безвозвратно освобождая
из кожуры, шелухи, трухи
чешуи, потерявшей рыжесть
смейся же
падай же
и гори же
сквозь круговорот погонь
черное время ликующий белый огонь
легкие обнимает металл, прижигает раны
заполняет жилы, разрывает их филигранно
эликсиром вливает яд
позвонки, как льдинки, сталкиваясь, звенят
/злому прекрасному ноябрю подари не сказанное никем
слово, способное перестроить звезды/
бьется, бьется венка замерзающая на виске
вьется синей нитью
и наконец-то рвется
ты ступаешь в снег босиком, торжествующе и легко
ты приходишь к нему в короне из прозрачного серебра
голые фаланги зарастают инеем, как белым мхом
только свой теперь тебя посмеет за пальцы брать
только свой, знакомый с дыханием тех же врат
вот тот, кто окоченело прячет стылые мысли
липкие сгустки
в мягкую тепловатую оболочку
страшась, что их холод насквозь прокусит
прячется и бормочет
вот тот, кто танцует в сверкающем пепле
бледной морозной соли
отведавший самой сути
и кристальной ясности соло
продолжает звучать
бесконечно
бессонно
и тебя пронизывает
невыносимая сверкающая чистота
и ты снег
ты свет
ты зеркальное отражение льда
ты творец и жнец, алмазный клинок
сияющий звездный смерч
ты безумие, летящее из-под ног
ты забвение
бездна
смерть
ты спасение
ты хранитель огней, что остались
смыслов, которые вскоре произнесут
ты горящая искра
и слово – и знак – и суть
голос
музыка
танец